Да он и так подумает, конечно. Ведь она же не догадалась, что именно Игорь пишет стихи. Да еще и проговорилась, что думала на Тимофея, а Игорь его терпеть не может.

Ира чуть не взвыла. Сама, своими руками угробила свое счастье!

У нее было такое чувство, что это не кофта ее стреляет током, а она сама вся наэлектризована и разряды тока бегают по коже и покалывают ее изнутри и снаружи, а сердце то замедляет ритм, то начинает бешено колотиться, и отзвуки пульса ударами чувствуются по всему телу – в ушах, в запястьях, в губах…

– Смотри, какое оно у тебя стало, – любуясь ее комком теста, сказал Игорь, – мягкое, шелковое, как живое.

Ира погладила комок. И правда – теплый и как будто дышит.

– Накрой его, – попросил Игорь, – пусть подходит. А пока замеси другой комок.

– Мы будем печь всю ночь? – засмеялась Ира. – Я не против!

– Нет, всю ночь – не выйдет. Скоро охранник нас выгонит. Но ты меси, меси… Хуже не будет.

– А куда мы потом его денем?

– Ну, можно его заморозить. Чтобы потом – раз! И испечь.

– Нет, – протянула Ира, – это такая радость – месить мягкое, теплое, живое тесто! Я не буду замораживать. Я буду каждый раз замешивать заново. Как ты.

– Все равно – потренируйся, – сказал Игорь, – вот хочешь, к примеру, объясню, как делать нарезной батон? Настоящий, как в советское время был. Только нам потребуется скалка. И буквально треть ложечки дрожжей…

Наконец, Игорь открыл духовку. Обрызгал ее водой и сделал приглашающий жест.

Ира осторожно стянула полотенце с раздувшегося шара теста. Надрезала, аккуратно так, как учил Игорь.

И понесла его на подносе к духовке.

– Поцелуешь на удачу? – вдруг спросил Игорь.

Руки у Иры задрожали так, что она чуть не выронила свое тесто. Поставила хлеб в духовку, закрыла ее. Собралась с духом. Шагнула к Игорю. Взяла его лицо в свои ладони, ощущая, как пульсирует в них кровь, как грохочет в груди, разрываясь от волнения, сердце. Как оно раскачивается, словно гигантский маятник, и удары его отдаются болью…

Осторожно приблизила к нему лицо и прикоснулась губами к его губам. Он схватил ее за талию, прижал к себе и поцеловал ее – нежно, ласково, сначала в уголки губ, а потом – уже по-настоящему.

У Иры закружилась голова. Это был не Влад, который целовал ее так, словно кусался! Игорь был настолько ласков, что она вся отдалась мягкому, пахнущему корицей поцелую.

Снаружи хлопнула дверь, и Ира отскочила. Он смотрел на нее восхищенно и чуть растерянно. Она перевела дыхание. Он улыбнулся.

– Вообще-то, – сказал Игорь, хитро улыбаясь, – я имел в виду, что на удачу поцеловать надо… хлеб!

Ира остолбенела:

– Игорь!!!

– Но целовать хлеб уже поздно, он в духовке, – заторопился он, – а я… совсем не против!

– Ну, ты даешь! Погоди… я вспомнила кое-что. А про курицу, которая ласкает ноздри, тоже ты написал?!

– Нет, ну что ты… куда мне до таких гениальных стихов. Это Тимка сам наваял.

– Игорь, – проговорила Ира, положив руку ему на грудь, – у тебя классные стихи.

– Но не такие классные, как у Тима, – с грустным лицом протянул он.

– Вот тебе!

Она шутливо толкнула его кулаком в грудь, а он схватил ее пальцы и прижал к своим губам.

– Я опять тебя током стукнула, – прошептала она, приблизив к его лицу свое.

– Давно уже, – прошептал он в ответ.

Глава 16

Ясная Поляна

– Что ты сказала?! – опешила литераторша.

Вид у нее был такой, словно Ира сообщила ей, что выходит замуж за папуаса из Новой Гвинеи.

– Я сказала, что предыдущую работу я списала, – повторила Ира, – поэтому хочу попросить вас дать мне возможность все исправить. Переписать.

В животе у Иры все дрожало и переворачивалось, но она изо всех сил старалась говорить ровным голосом и смотреть литераторше прямо в глаза.

– Ну, вы подумайте, – литераторша отвела взгляд первая и повернулась к классу, словно обращаясь к ученикам, хотя, кроме них двоих, никого в аудитории не было, – в первый раз такое слышу! Скажи-ка, друг мой, а как ты собираешься писать сочинение по Ясной Поляне, если ты там не была?

– Я напишу!

– Тогда завтра, – ехидно сказала литераторша, – сможешь?

Честно говоря, Ира рассчитывала, что у нее будут выходные. Игорь сказал, что съездит с ней в Ясную Поляну и все ей там покажет.

– А нельзя ли…

– Нет. Или завтра после уроков, или никогда.

– Хорошо, – вздохнула Ира, – спасибо.

Она направилась к двери, утешая себя мыслью о том, что все-таки у нее есть шанс. За дверью стоял Карпов. Когда Ира вышла, он все так же переминался с ноги на ногу на пороге.

– Заходи, Карпов, заходи, – позвала литераторша, – Зарипова уже уходит.

Он с подозрением взглянул на Иру, но ей было не до Карпова. Она достала сотовый и написала: «Получилось». Игорь ответил мгновенно: «Умница».

Одно его короткое слово окрылило ее. Скорее, надо найти девчонок, они обещали подождать ее на школьном дворе. Две алгебры отменили, математичку свалил весенний приступ гриппа, оставалось две физры, и девчонки планировали немного пошататься по району.

А сколько времени останется после физры? В три она закончится… К четырем они будут на вокзале. Сколько времени ехать до Ясной Поляны? Правда, неизвестно, захотят ли они с ней поехать.

Ира нашла их за школьным полем, за турником. Ляля сидела на выцветшем пластиковом стуле (на него обычно усаживался физрук, пока они бегали вокруг школы), уткнув лицо в ладони, а Саша стояла рядом и гладила Лялю по спине.

Ляля, всегда такая уверенная в себе и сильная, плакала!

Ира подбежала к ним.

– Что случилось?!

Ляля не подняла головы. Саша грустно посмотрела на Иру и прошептала:

– Да Темка…

– Вы что, с ним познакомились?! – округлила глаза Ира. – Когда?

Они, все трое, давно уже заглядывались на симпатичного одиннадцатиклассника, но подойти к нему не решались.

– Она познакомилась, – объяснила Саша, указывая на Лялю, – вчера, на остановке. Он попросил ее телефон.

– Да ты что?! – ахнула Ира. – Я так и знала, что Лялька ему нравится! А плакать-то зачем?

– Ну, он сегодня эсэмэску прислал.

– В которой признался, что у него жена и пятеро детей?

Ляля сердито фыркнула.

– Он спросил ее, что она делает на выходных, – пояснила Саша, – и она сказала…

– Я сказала, что думаю на выставку сходить, – перебила ее Ляля, – ну, куда еще прозрачнее намек, а? Так он ответил, что в такую погоду жалко в помещении торчать! И все. Ну откуда я знала, что ему хочется погулять? Я бы про парк сказала!

– Перестань, – попросила ее Сашенька, – он сам виноват. Хочет погулять, так позвал бы тебя сам.

– Но теперь-то не позовет! – взвыла Ляля. – Он понял, что у нас с ним разные интересы! Мне – выставки, а ему – природа! Хотя мне-то все равно!

– Так скажи ему об этом, – посоветовала Ира, – ты же у нас пробивная.

– Нет, – гордо сказала Ляля, – я навязываться не собираюсь. Еще чего! Буду страдать!

– Погоди-ка… – Ира задумалась. – А давай-ка вот что сделаем. Позовем его в дружеской компании съездить на природу! Это не будет навязыванием. Ты же не одна. С друзьями.

– Какими друзьями? Какую природу?!

– А… например, в Ясную Поляну!

– С ума сошла?! Туда же четыре часа на автобусе пилить!

– Смотри… сейчас начало одиннадцатого. Если даже мы сядем в автобус в двенадцать, то уже в четыре – мы там. Пару часов погуляем. Вернемся домой к десяти вечера.

– А что? – обрадовалась Сашенька. – Классная мысль! Я как раз тогда не успела парк пофоткать. А там такие белки клевые!

– А физра? – спросила Ляля.

– Прогуляем! А завтра подошлем к физруку Сашку. В роли парламентера – он же ее обожает!

– Да ладно, – покраснела Саша, – ну, хотя я думаю, что смогу как-то отмазать нас. Он меня давно просил фотографии со склона в Турции привезти, вроде он сам туда планирует поехать. Найду снимки вечером и заброшу ему еще до уроков, завтра.